Эти воспоминания посвящены нашей Школе, моим учителям и одноклассникам – выпускникам 1973 г. Не ждите исторической хроники, биографических очерков или протокольной фиксации событий. С годами многое забылось или воспринимается иначе, но захотелось вспомнить, что-то значимое, веселое, просто забавное и важное для меня, вспомнить нашу жизнь в Школе через призму личного опыта.

МЫ ПРИШЛИ В ПЕРВЫЙ КЛАСС.

         Осень 1963 г. Яркий солнечный день. Мы ещё не знакомы друг с другом. Стоим на школьной линейке. Николай Николаевич с помощью старшеклассников запускает ракеты. Мы все в восторге. Я стою где-то в задних рядах и не все вижу, но взлетающую ракету я вижу и белый след, который она оставляет в голубом небе, тоже. Я знаю, что советские летчики штурмуют космос, но это где-то далеко, а тут чудо полета ракеты творится прямо перед глазами.

Я в первом «А» классе. Нашу учительницу зовут Раиса Марковна. С ней мы открываем первую учебную книгу – Букварь.  Мы учим вслух буквы и слоги. На уроках чистописания она учит нас писать. На уроках арифметики мы выводим цифры и считаем с помощью палочек. Мы сами разлиновываем поля в тетрадках.

Большая часть тогдашнего оборудования нашего учебного процесса сейчас сохранилась только в музее. Мы сидели по двое за деревянными партами с откидными крышками. Пользовались чернильницей-непроливайкой и писали  простой перьевой ручкой. Это было не очень удобно, потому что можно поставить кляксу или размазать рукавом не просохший текст.

Мой первый напарник по парте - приходящий мальчик Сережа Пенкин. Сидеть нам было тесновато. Поначалу мы оба были не очень внимательны и поэтому, когда тянулись к чернильнице, часто размазывали в тетрадках друг у друга тексты.

Первую половину дня мы занимались с Раисой Марковной, а после обеда на самоподготовке – с нашей воспитательницей Марией Алексеевной.

Раиса Марковну помню требовательной, но добродушной, она объясняла понятно, никому не делала замечаний зря и прочувствованно нас хвалила.

Одним из способов стимулировать нас к учебе, а заодно и поощрить, была выставка наших тетрадей по чистописанию на специальном стенде. Удостоившихся такой чести оставляли после уроков, и они под диктовку Раисы Марковны старательно и красиво записывали эпизоды из жизни школы. Мне достались посадочные работы в нашем школьном саду. Помню, писала о том, как мы посадили 10 кустов смородины. Меня похвалили.

Интересно, что бы сейчас сказала Раиса Марковна, увидев написанное моею рукой, которое я сама с трудом разбираю?

Мария Алексеевна была добрая и спокойная, с сединой в волосах и еще она носила коричневую мутоновую шубу. Похожая шуба была у моей мамы, и я невольно тянулась к воспитательнице, потому что очень скучала по дому. Мы проводили в школе почти всю неделю: приезжали в понедельник и уезжали домой в субботу, я с трудом привыкала к новому месту и вечерами часто грустила, хотя старалась этого не показывать.

Сохранились воспоминания о наших шефах. Наверное, потому, что муж Марии Алексеевны был морским офицером, нашими шефами были военные моряки или курсанты из ТОВВМУ им. С.О. Макарова. Они были для нас как старшие братья. Их всегда ждали, и когда они, наконец, появлялись, то мы, младшеклассники, в полном смысле, висли на них. Мы их очень любили. Наверное, в память о них мне до сих пор нравятся моряки.

Уже, будучи в старших классах, мы сами стали шефами. В первое полугодие мы помогали первоклашкам адаптироваться в новых для них условиях. Мы ходили к ним по утрам, помогали им одеваться, заплетали косички, водили на завтрак.  Иногда на самоподготовке помогали с домашними заданиями, вечерами читали книжки.

КОСМОС ПРОДОЛЖАЕТСЯ.

Кажется, это был второй класс. Школьная дружина носила имя космонавта Германа Титова, кстати, с его личного согласия! Школа готовилась к какому-то очень престижному мероприятию городского уровня. Его потом сняли на TV.

Из наших в участники программы попали Марина Васильченко и Витя Гагарин, у них тогда была самая лучшая успеваемость в классе. На уроках труда старшеклассницы сшили им комбинезоны космонавтов красного цвета.

И тут появилась проблема: из чего делать шлемы?

Мария Алексеевна нашла выход. Мы, девочки «А» класса, помогали ей рвать газеты на маленькие кусочки, потому что газет для двух шлемов нужно было много. Обрывки помещались в какой-то клейкий раствор, а потом ими обклеивали надутые камеры от волейбольных мячей. И так выкладывали слой за слоем. Сохло долго. Потом все покрасили серебряной краской, а камеры сдули, и шлемы для космических скафандров были готовы.

Передачу смотрела по TV дома и «болела» изо всех сил за «наших». Они держались свободно и смотрелись прелестно. В памяти сохранилась строчка из песни, которую они тогда пели: «До свиданья, наши мамы! На Луне встречайте нас!». Но самой популярной в те годы песней была «Заправлены в планшеты космические карты». Её постоянно крутили на радио и TV и знали все школьники.

В ЛЕСУ И В САДУ.

Мария Алексеевна водила нас на прогулки в школьный сад. Там очень интересно было играть в прятки, в индейцев или в казаки-разбойники. Мальчишки всегда побеждали, независимо от того были ли они казаками или разбойниками, а кто такие индейцы никто из нас толком тогда и не знал. Вот разве что Витя Гагарин, он у нас был самый начитанный.

Еще было интересно кушать ягоды той же смородины. Правда, до начала каникул они не успевали созреть, и мы щипали их зелеными. Воспитатели, конечно, бдели, но запретный плод …

Вообще-то наши детство и юность прошли в экологически чистой среде. Интернат находился в центре лесного оазиса почти незатронутого цивилизацией. Большой сад сливался с лесом, окружавшим школу. Сейчас этого леса уже нет, а  тогда богатство окружающей нас флоры было источником постоянных детских радостей и стимулятором здоровья.

Вспоминаю одну бизнес-кампанию (мы были в старших классах) по заготовке лекарственного растения под названием «копытень». Нам указали на растение с крупными, действительно, похожими на копыта листьями, и ярко-желтыми цветами. Весной они покрывали все обозримое пространство в нашем лесу. Со временем из разговора с сотрудниками Ботанического сада я узнала, что правильное название растения - «калужница» и оно действительно является лекарственными, но, как и все растения из семейства лютиковых, ядовито. Мудрый Николай Николаевич принял тогда комплексное решение: мы заготавливали аптечное сырье и попутно избавляли наиболее любознательных экспериментаторов из своей среды от возможного отравления.

СТУПЕНИ СОЦИАЛИЗАЦИИ.

Мы стали октябрятами[*]. Наша классная дружина носит имя Феликса Дзержинского, и я имею к истории именования непосредственное отношение.

Иногда по вечерам все мальчики и девочки нашего класса собирались вместе Марией Алексеевной, чтобы смотреть диафильмы. Я уже не помню, был ли это классный фильмоскоп, или кто-то из ребят приносил свой, но помню, что как-то на один из таких просмотров я принесла из дома диафильмы. Один из них – о восстании в тюрьме политкаторжан во главе с Ф.Э. Дзержинским - произвел на всех нас такое большое впечатление, что мы единодушно решили стать «дзержинцами».

Когда нас принимали в пионеры мы несколько волновались, и даже пытались подтянуть учебу. Пионерские галстуки нам повязывали шестиклассники в конце торжественной линейки. Некоторым из них удалось справиться с заданием вполне сносно, но кто-то отлавливал первого попавшего под руку кандидата, а кто-то вообще растерялся. Из-за этого Акт нашего приобщения получился несколько суетливым и хаотичным. Мне галстук повязал знакомый мальчик, который был моим соседом по улице Уральской, на ней в то время жили наши семьи.

Комсомольцами мы стали в седьмом классе. К этому событию мы отнеслись довольно спокойно: уже повзрослели. Помню, что накануне читали историю и Устав ВЛКСМ, и, чтобы «не ударить лицом в грязь» в секретариате райкома комсомола, «гоняли» друг друга по вопросам: каким количеством орденов награжден советский комсомол, за какие заслуги, что сказал В.И. Ленин на съезде ВЛКСМ и т.д.

В райкоме мы ответили на все заданные нам вопросы по истории и теории, кроме одного. Когда под конец нас спросили: «О чём никогда не должен забывать комсомолец?», мы перебрали разные варианты ответов в диапазоне от: любить и защищать Родину до помогать младшим и уважать старших, но всё равно не угадали. Оказалось, что комсомолец никогда не должен был забывать вовремя платить членские взносы.

Мы были разочарованы. В те юные годы нас отличало обостренное чувство справедливости, и мы не смогли принять циничный прагматизм.

Еще мы участвовали в комсомольских диспутах, на которых обсуждали интересующие нас вопросы. Правда, в 1970-е годы эта форма общения уже стала угасать, превращаясь в организованные «мероприятия». Однако в нашей школе еще сохранялась традиция диспутов, которые я назвала бы «вехами в самоопределении взрослеющей личности».

Мотивы для участия в них были разные: желание найти истину или единомышленников, расширить кругозор, разобраться в себе,  самоутвердиться и др. Плана дискуссии не было, и часто, начав с какого-то вопроса, мы переходили на обсуждение другого.

Помню, как во время одного диспута пионервожатая школы (была тогда такая должность в номенклатуре штатов) стала критиковать песню «Помоги мне» из кинофильма «Бриллиантовая рука». Она считала её безыдейной и мещанской, но ребятам все песни из этого фильма понравились.

Вообще, чем больше нам в ту пору что-то пытались навязывать (я имею в виду не только школу), тем сильнее мы старались отстоять свою самостоятельность.

В том споре мы утверждали мысль, что искусство  может жить отдельно от пропаганды. В первую очередь, мы ждали от него Красоты, и песня не обязательно должна была понравиться за идею, но за чувство и мелодию, под которую её легко петь. В самом деле, какая идеология в картине Шишкина «Утро в сосновом бору»?

Будучи десятиклассниками, мы обсуждали творчество А.Грина и С.Есенина.  Кто из современных студентов знаком с творчеством Александра Грина? А мои одноклассники хорошо знали не только отечественную классику.

Мы застали период, когда европейскую классическую литературу, начиная с эпохи Возрождения, изучали на уроках литературы.

На первом этаже общежития размещалась школьная библиотека. В советское время художественная литература была дефицитом, но библиотечные фонды тогда комплектовались хорошо. Мои одноклассники всегда находили время почитать книгу и регулярно «пропадали» в нашей «читалке».

ИЗ ЛЮБВИ К ИСКУССТВУ.

Так или иначе, но искусство было спутником нашей школьной жизни. Книги, кино, минимум раз в два месяца мы всем классом ходили на спектакли в театр им. М.Горького или  в ТЮЗ[†].

В интернате был свой школьный театр. И мы свободно могли испытать себя в этой области искусства, хотя, конечно, для того, чтобы играть не сцене одного желания было мало, нужны были хотя бы зачатки таланта лицедея. Таковых в нашем классе не было, и мы оставались зрителями. В памяти сохранился «Вечер Лермонтова». Мы были тогда в седьмом классе, а в спектакле играли ученики 8-10 классов. Поставлены были сюжеты из биографии поэта, отрывки из «Княжны Мэри» и «Демона». Роль Лермонтова проникновенно исполнил Александр Малолетнев, он и внешне был похож на поэта. Запомнился Александр Курносенко в образе императора Николая I. Он к тому времени уже учился в институте, но связи со школой не прерывал.

Почему запомнился этот вечер? Наверное, потому что мы взрослели, и на пороге взрослой жизни, сами не осознавая, предчувствовали, что там нас ждут не одни только радости. И еще мы чувствовали некоторое сходство наших судеб с судьбой поэта из далекого прошлого: большинства из нас, как и он, жили в неполной семье, и нам не доставало семейного опыта, а может быть и любви, но его поэзия сильной личности помогала нам укреплять наш внутренний стержень.

По сложившейся в школе традиции к праздничным событиям ставили концерты. В них участвовали и ученики и учителя. Гвоздем программы было выступление Николая Николаевича. Он действительно хорошо пел, особенно лирические песни и песни о любви, и его выступлений всегда ждали.

Как-то в одной из бесед с нами, он поинтересовался мнением наших парней по вопросу о том, почему так мало женщин-композиторов.  Ни им, ни нам не пришло тогда в голову ничего, кроме версии об изначальной затурканности женщин бытом. И тогда Николай Николаевич напомнил всем нам о том, что именно мужчина всегда пел о любви к женщине.

В девятом-десятом классах мы нашли музыку, которая стала «НАША». Это была песня «Venus» (Венера/Шизгара) в исполнении группы «Shocking Blue». Когда во время танцевального вечера звучала её мелодия, нас буквально подхватывало и бросало друг к другу. Музыка, если можно сказать так, поднимала нас над материальной оболочкой бытования, захватывала и объединяла.

Долгое время в школе работала балетная студия. Часть моих одноклассников и одноклассниц в начальных классах занимались в ней несколько дней в неделю. Одним из событий тех лет, когда мы учились в начальной школе, была постановка балетного спектакля «Дюймовочка» - первый в моей жизни увиденный  «вживую» балетный спектакль.

Главную героиню танцевала наша одноклассница - Света Кащенко. Она училась с нами до пятого класса. Юные артистки танцевали на пуантах и были одеты в балетные пачки.

Вела студию Эмилия Даниловна, которая также читала курс литературы в выпускных классах. С отъездом руководителя студия распалась, но в школе появился Валерий Яковлевич, и спорт затянул почти всех наших парней и девчонок.

Все эти концерты, спектакли, большие или маленькие, оставшиеся в памяти, полузабытые или забытые, не были для нас просто досуговыми мероприятиями. Думаю, что мы накапливали тогда некий духовный опыт, оказывавший на нас облагораживающее воздействие и рождавший в нас стремление к самосовершенствованию.

НЕМНОГО О НАШИХ НАСТАВНИЦАХ

В СТАРШИХ КЛАССАХ.

Мария Алексеевна выпустила нас из начальной школы, но в старших классах нам тоже повело с наставниками. Основным нашим воспитателем с пятого по десятый класс была Надежда Евдокимовна. По специальности она была учителем математики. Я иногда спорила с ней: зачем мне математика, если я хочу стать специалистом гуманитарного профиля?

Хотя в школьном аттестате по  математическим дисциплинам у меня были «четверки», они всегда были моим «слабым звеном», и над ними приходилось изрядно трудиться. Со временем, я окончательно усвоила ту мысль, которую мне пытались вложить и моя воспитательница и наша учительница математики Надежда Евстафьевна: важны все дисциплины, потому что работа над каждой из них по-своему тренирует и развивает мозг. И теперь я пытаюсь вложить эту мысль моим студентам в вузе.

Надежда Евдокимовна была тогда уже немолодой женщиной, но именно с ней мы больше всего ходили в кино и в театр. Иногда мне кажется, что за годы учебы я посетила театр столько же раз, сколько за все последующие годы жизни.

Она была скромной в быту, очень любила порядок и не терпела безнравственности в любых ее проявлениях. Да, она была такой, а еще она была привязана и по-своему добра к нам. Позже, в самостоятельной жизни, мы оценили пользу и от ее строгости в отношении нашего бытового разгильдяйства, и от попыток вселить в нас уверенность в себе, от данных ею уроков самодисциплины и ответственности.

В десятом классе у нас появилась Изабелла Борисовна. Она была завучем по воспитательной работе и по совместительству с Надеждой Евдокимовной вела наш класс. В нашей школе было много красивых учительниц, но Изабелла Борисовна выделялась среди них особой «восточной» красотой. По национальности она была осетинкой, и в силу национально-культурных традиций её общение с нами иногда несколько отличалось от общепринятых норм. Её дом был всегда открыт для нас, она писала нам теплые поздравительные открытки к праздникам. Свято блюла национальную традицию гостеприимства: гость в дом, радость в дом, с обязательным чаепитием и угощением.

Из-за этого, кстати, у неё иногда были ссоры с мужем, которого, конечно же, утомляли наши визиты, и возникало недопонимание со стороны других преподавателей. Однако она не отказывалась от знакомых ей с детства ценностей и идей, даже в окружении и в условиях чужих и не связанных со средой, в которых эти ценности и идеи были приняты.

Они были разными наши воспитательницы, но, окончив школу, мы продолжали навещать их. Изабелла Борисовна давно покинула Приморье, а Надежда Евдокимовна прожила долгую жизнь, но её тоже уже нет с нами. В 2008 г. наш класс хоронил её.

СПОРТИВНЫЕ И НЕСПОРТИВНЫЕ ИСТОРИИ.

Физкультура давалась мне, скажем так, неважно. Наш десятый «А» в целом был спортивным классом, за некоторыми исключениями, к которым относилась и я. Конечно, я слабо видела, а в очках трудно конкурировать, но все равно старалась, и кое-что мне удавалось делать вполне удовлетворительно. Если бы не брусья, о них - особая история. Забраться на снаряд и сделать несложные управления я могла, но перекувыркнуться без помощи учителя физкультуры - никак. Валерий Яковлевич всегда стоял рядом на подстраховке и подхватывал меня, когда я падала вниз. Однако, брусья были камнем преткновения не для меня одной, и мысль об этом (не совсем достойная, но для самолюбия полезная) согревала меня и мирила с реальностью.

Мои одноклассники были лидерами нашей сборной команды, которая не имела себе равных среди школьных команд в районах Приморского края. Но по какому-то то ли писанному, то ли просто придуманному чиновниками от образования правилу, спортивные сборные команды нашей школы на протяжении ряда лет не пускали на городские соревнования. Ученикам интерната не разрешали состязаться с учениками общеобразовательных школ Владивостока.

Администрация школы и Валерий Яковлевич долго боролись, чтобы сломить это дискриминационное правило. И когда, наконец, мужской сборной интерната разрешили участвовать на городских соревнованиях по пятиборью, ребята сразу завоевали Второе место. Этот статусный для имиджа школы рывок обеспечили парни, с которыми я училась в одном классе!

Помимо стереотипов чиновников были другие, и гораздо более опасные стереотипы общественного сознания, которые осложняли жизнь воспитанникам интерната. Так, с периодичностью раз в два-три года местная шпана объединялась и шла «бить интернатских». События разворачивались поздним вечером. Боевики подтягивались, вооруженные цепями, ремнями, железными прутьями. Возможно, они пытались так самоутвердиться, хотя никто из нас никогда их не провоцировал, мы их даже не знали. Возможно, кто-то из них хотел получить «боевое крещение» для соответствующей карьеры в дальнейшем. Допускаю зависть и желание поглумиться над слабым. Ведь большинство из нас были детьми из неполных семей, а, значит, не было отцов, которые могли бы за нас заступиться.

Обороной школы руководил Николай Николаевич. Конечно, милицию вызывали сразу же, но до её появления, защищать нас все-таки приходилось старшеклассникам. Через такое испытание пришлось пройти и нашим парням из десятого «А» и «Б» классов. Приобретенная спортивная выучка очень им тогда помогла.

Как-то, уже в зрелом возрасте, я услышала негативные высказывания о воспитанниках интерната во время разговора с попутчиком в электричке, пытавшемся убедить меня в том, что воспитанники школы Дубинина почти что уголовники. Думаю, что этот мужчина несомненно имел какое-то отношение к  тем давним событиям.

КОЕ-ЧТО О СОБЛЮДЕНИИ ТРАДИЦИЙ.

Мы в десятом классе. Ранняя осень, а по традиции, сложившейся в школе, десятиклассники ходят в походы. И мы собираемся в поход. Мы ждали этого события, мы предвкушали его, и, наконец, мечта сбылась.  Мероприятие организует Валерий Яковлевич. Грузим палатки, одеяла, какие-то котелки, ложки и т.п. Едем в кузове машины куда-то в район Шаморы.

Ставим палатки, играем в волейбол, кто-то просто наслаждается природой. Под стук ложек о стенки и донышки тарелок обмениваемся впечатлениями. Все оживлены, время идет весело и бестолково. В общем, отрываемся по-полной, но в приделах разумного.

Вечером традиционные посиделки у костра, поём песни, романтично вздыхаем на звезды. Постепенно мы распадаемся на группы и парочки.

У меня пары нет, наверное, поэтому звезды на небе не привлекают меня, и я начинаю чувствовать оборотную сторону приключения: усталость, комаров, холод. Пользуясь моментом, занимаю спальное место в палатке (ведь их всего-то две на двадцать человек). Устраиваюсь с удобствами. Спустя какое-то время появляются другие благоразумные и начинают штурмовать палатки, но мест и одеял хватает не всем. Кто-то пытается отнять одеяло у меня. Ага, как же! Угомонились уже поздно ночью, кто где и кому как повезло.

Утро мы встречали хмуро. Если толком не выспался, то осенний ветерок почему-то не бодрит, а раздражает, и даже те, кому удалось прикорнуть на отвоеванном матраце, чувствовали себя как принцесса, проспавшая ночь на горошине. Однако, очень скоро мы уже считали это несущественным и даже забавным.

Об этом походе у нас остались светлые воспоминания. В те мгновения, когда мы сидели все вместе и смотрели на пляску пламени,  с нами произошло что-то действительно хорошее, нить единения связала нас, помню возникшее тогда ощущение уюта, тепла и надежности.

В ЧЕСТЬ МОИХ ДРУЗЕЙ.

Прошло 38 лет с тех пор, как для нас прозвенел последний школьный звонок.  Мы давно возмужали и накопили жизненный опыт. Вырастили детей и воспитываем внуков. Пусть юношеские мечты в чем-то разочаровали нас, а романтический флер рассеялся, но мы добились, чего хотели и не остановились на полпути.

Время разбрасывает нас: кто-то живет в других городах, кого-то, с кем связали школьные годы, с нами уже нет. Но десятый класс 1973 года выпуска встречается каждый год. Мои одноклассники Витя Крючков, Саша Чепик, Саша Бекенов, Костя Тетерин, Таня Баранник, Наташа Шелихова, Алла Малютина вот уже не один десяток лет собирают нас и не дают забывать друг о друге.